Стихи на тему: стихи про ангелов

Восьмого мая они просыпаются среди ночи.
Старший из них говорит: «Черемуха зацветает»
Средний из них говорит: «Чепуху ты мелешь.»
Младший шепчет: «Мама моя святая,
Защити нас всех, пока ты еще умеешь,
Неприкаянных одиночек.»

Она говорит: «Всё хорошо, сыночек.»

Девятого старший под вечер приходит черный,
Говорит: «Там толпа, шли по головам, топтались по душам.»
Показывает ушибы и умирает.
Средний будто кожу с себя сдирает,
Воет волком, уткнувшись в его подушку.
Младший плачет: «Папенька, ты ученый,
Куда мы теперь без старшего?
Ведь нам и не снился ни опыт его, ни стаж его.»

Отец отвечает ему: «Ничего страшного,
Если что — спрашивай.»

Среднего ищут весь день и находят к вечеру,
Во временном котле
В ременной петле.
Над его кроватью солнечный теплый след еще.
Младший смотрит безвыходно и доверчиво,
Спрашивает: «Мама, я буду следующим?»

Одиннадцатого он просыпается, думает: «поглядим-ка»
бережно сдувает с цветов пыльцу,
что у нас нынче слышно?
Завтра в прошлом году погибает Димка,
Прямо в подъезде, лезвием по лицу.
Завтра в прошлом году зацветает вишня.
А сегодня солнце взойдет, солнце зайдет
И ничего не произойдет.

Двенадцатого он просыпается ровно в семь.
Улыбается, ставит чай, начинает бриться.

Успевает увидеть, как черемуха серебрится.

Утро пахнет поджаристыми коржами,
Отец выходит из спальни в одной пижаме.
Мать говорит: «Не бойся, я тебе новеньких нарожаю.»

Ангелы немы, потому что питаются снегом. Сказки
повествуют о том, что снег застудил им связки.
Они радуются нашим успехам, нашими слезами мокнут,
раскрывают беззубые рты, но сказать ничего не могут.

Говоря так об ангелах, он представляет себе Гавриила,
про которого на базаре бабушка говорила.
(Много чего узнал он от торгующих на базаре
трех угрюмых старух с сумеречными глазами.)

Он сидит на холодном утесе (сам, как глыба),
где-то внизу, под утесом, плещет боками рыба.
И думает он о том, как чувствовал себя Немо в той
тьме, где плавают рыбы, схожие немотой
и холодом крови с ангелами. «Ад — лысина, море — парик» —
сказала одна из старух, расхваливая материк.

И он с ней вполне согласен. Вон плеснулась одна немая,
острыми плавничками глянец с волны снимая,
словно стальной рубанок в волосатой руке Посейдона.
Ангелы ведь так немы… Море ведь так бездонно…

1998

Будто ангел, плененный дьяволом,
источающим потный сок,
с грудки, преданной одеялом,
удивленно глядел сосок.
Нежно-каряя оболочка,
глаза радужная халва!
Продолжала собой, как точка,
плохо связанные слова.
Глаз ресницы прикроют шторой
(есть возможность сломать фрезу).
Но от голода каждой порой
кожа впитывала слезу.
Кто-то видел всё это робко
и, улыбкой согнув смычок,
прятал в кожаную коробку
ущемленный в правах зрачок.

А если можно как-нибудь вернуться
Туда, где наши тени остаются,
Чтобы друг друга за руку держать?
Ведь мы могли бы просто, как игру…
Не говори, я сам себе совру,
Я до сих пор не разучился врать.

Просмотрим память, словно киноплёнку,
Внутри меня ещё ведутся съёмки,
И ты – актриса этого кино.
А я небрит, я жалок и простужен,
Я столько раз уже обезоружен,
Что на меня войной идти смешно.

И потому ты больше не воюешь.
Ты осторожно в лоб меня целуешь,
Чтоб не будить, не извиняться чтоб…
К утру все крыши заметут метели.
И я лежу один в своей постели,
Как «снежный ангел», вдавленный в сугроб.

Где ты, где ты, мой ангел-спаситель?
На меня войной идут легионы,
Или, может, наш с тобой сочинитель
Прописал тебе другие законы

И теперь ты на меня и не смотришь
(Выбиралась же сама многократно).
С сочинителями разве поспоришь…
Я немного продержусь ещё, ладно.

Где ты, где ты, мой ангел-защитник?
Выводи меня скорей из осады.
Моё небо рвут из рук, как полтинник.
Всё до капли отдаю – им же надо!

Им же надо… ну берите, тяните,
Наливайте ваши чашки и плошки…
Где ты, где ты, мой ангел-хранитель,
Сохрани меня хотя бы немножко.

Просто за руку возьми ненадолго,
Просто несколько минут отдышаться.
И просить-то не научена толком,
А не просишь – так чего и стараться.

Но я знаю, хоть один да услышит,
И слетит в мою смешную обитель,
И обнимет, скажет: «Девочка, тише,
Не волнуйся, я твой ангел-мучитель…»

Он пришел ко мне тенью в безлунной ночи,
Встав в ногах одинокой кровати.
Его лик озаряло лишь пламя свечи,
Что мерцала на стенке в лампаде.

Он стоял словно камень: безмолвен и тверд,
Тот, что ставят на древних могилах,
В цвета ночи броне – недоступен и горд!
Превозмочь его взгляд я не в силах…

Ты зачем здесь? Чего тебе нужно, ответь?!
Как?! Ужель срок ответа подходит?!
Кем ты послан? Быть может хозяин твой смерть,
Что в час волка к избранным приходит?!

Говори же! Нет силы в молчанку играть!
Счет, какой мне к оплате предъявишь?
Что мне – жить? Или время сей мир покидать?!
Приговор или милость мне явишь?!

Ничего не сказал мне таинственный гость.
Лишь, закрыв свои ясные очи,
Он забрал весь мой страх и отчаянья злость.
И растаял в безмолвии ночи…

она говорит

он не то, что бы должен быть очень богатым,
но иметь последние девайсы
узкие левайсы
и конечно же машину
не будем же мы ездить
этим маленьким, узким,
общественным бусом

и не то что бы
он должен обладать каким-то
особым умом или вкусом
но цитировать, как минимум, полозкову
и конечно, не голосовать за путинавову.

и она не знала, что они давно уже половинки,
когда друг у друга время спросили,
стоя под агитстендом.
оказывается,
ангелы носят рваные вранглеры
с секонд хенда
и состоят в «единой россии».

если бы ангелы пахли — они бы пахли, как ты.
если бы ангелы могли влюбляться — они бы влюблялись в тебя.
если бы ангелы пели — они бы пели песни твои.

если бы ангелы писали стихи — это бы были о тебе стихи.
если бы ангелы говорили — они говорили бы твоим голосом.

и не исключено, что бог прощает миру грехи.
лишь за твои волосы, лишь за твои волосы…

Я помню спальню и лампадку.
Игрушки, теплую кроватку
И милый, кроткий голос твой:
«Ангел-хранитель над тобой!»

Бывало, раздевает няня
И полушепотом бранит,
А сладкий сон, глаза туманя,
К ее плечу меня клонит.

Ты перекрестишь, поцелуешь,
Напомнишь мне, что он со мной,
И верой в счастье очаруешь…
Я помню, помню голос твой!

Я помню ночь, тепло кроватки,
Лампадку в сумраке угла
И тени от цепей лампадки…
Не ты ли ангелом была?

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов,
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.