Стихи на тему: стихи о молчании

дай обет молчанья, мой свет, лучше просто пиши в тетрадь.
слишком много помех и шума, слишком глухо ты стал играть.
мир, поломанный усилитель, не смолкает тут ни на час,
и чертовски так не хватает чистоты, акустики промеж нас.
раньше бросишь одно лишь слово — резонирует всё внутри,
а сейчас, сколько ты ни бейся, там лишь грязные пустыри.
каждый — потенциальный нищий, сумасшедший или беглец.
и от этого лечит только билет к морю в один конец.

там мы будем бродяги дхармы; учись чувствовать и внимать,
писать по букве свою лишь веру, любую истину обживать.
глядеть на звёзды под шум прибоя и быть вне всяких координат,
не думать больше о том, как плох ты и как во многом ты виноват.
чтобы всё выжжено и забыто; дай ветру с солью развеять пыль,
гляди на звёзды и принимай то, каким когда-то давно ты был.
чтобы внутри снова звон и лёгкость; чище звук и честнее смех,
если сможешь с собою выжить, то ты будешь счастливей всех.

молчи, чувствуй, как много света; он проходит уже насквозь,
отпуская всё, что терзало, всё, что грызло, что не сбылось.
свободен тот лишь, кто зла не держит; учись думать и доверять.
бог, которого так боялся, хитро щурясь, стоит в дверях;
он седой весь и загорелый, как вернувшийся в порт рыбак;
его карающая десница вверх сейчас поднимала флаг,
птиц кормила, держала сети. наказать себя смог ты сам.
время выдохнуть весь свой ужас белой чайкою в небеса.

бери гитару — и к микрофону, заново собранный и босой;
всё, что дано нам, дано по силам. бери гитару свою и пой.
будь спокоен, не бойся шторма, нам ведь буря — родная мать,
когда ты думаешь, что познал мир, он начнёт тебя удивлять.
свобода в том, чтоб забыть про жажду, лучших не ожидать времён,
они сейчас; не молить о счастье, словно унижен и заклеймён.
как вода меняет свою структуру, так ты станешь старше и чуть мудрей;
и покой придёт к тебе. шумным ливнем в бесконечной степной жаре.

ненавижу самолёты в небе.
вдруг ты там.вдруг упадешь.
ненавижу, когда скрипят двери.
постоянно кажется, что это ты.

летом осень дождями плевалась,
заносила ветрами людей по домам,
так качественно притворно улыбалась
всем детям на качелях и не нам.
крыла листьями пустые переулки,
крыла матом так робко и культурно,
температурила все лёгенькие куртки,
долго била по щекам, скручивая дуркой.

моё любимое двустороннее воспаление.
ну как ты там? вам там включили отопление?
тепло одета ли, и окна ли заклеены?
как там зовут твои дела? мудак? проверено.
прости меня за то пустое неумение
любить тебя до цифры восемь, что в падении.,
до окончания дом-2, сердцебиения.
я, хочешь, буду пением иль временем.
я буду тем, кем пожелаешь, но побудь со мной, офелия.
не отпускай до белых зим.побудь, как раньше, временно.
придешь ко мне ночью.попросишь прощения
а утром уйдешь, стерев всё, во что верили
мы кем-то утеряны.не имеем значения.
придешь ко мне ночью.попросишь прощения.
а утром уйдешь, стерев всё, что было.
да прекрасно я знаю, что ты не любила.

я так боюсь не успеть спеть тебе о ладонях.
о стенах в нашем старом доме без обоев.
о бесконечно-лишних «между прочим», «но» и «кроме».
об угрюмых и уставших, очень левых посторонних.
а ты по-прежнему мешаешь терпкость фанты и лаванды,
запивая этим ядом мою оставшуюся правду.
почти лето.пахнет ветром.а у окон кто-то косит.
но это осень.правда, осень.моя простуженная осень

моё любимое двустороннее воспаление.
да-да, я помню это чудное мгновение:
передо мной явилась ты — писалась гением.
шизофрения после «ты» и опьянения.
стать дополнением твоего определения.
курить покрепче что.до сипа.в горле жжения.
несчастной водкой размывать изображения.
искать тебя в своем убогом отражении

сутулились подъезды,
горбились вокзалы.
слезились подоконники
рвало фортепьяно.
люди-себялюбики.
хвастались порогам.
их слова казались плесенью,
в которых мало бога.

стихи стихали поутру
и эхом грусть вонзалась
в молчание поклонников
твоих.не попрощалась.
какие-то картавые мои тебе неслезы
молчание рвалось клавишно
теперь ты чужая проза

останемся, хочешь, последними смыслами?
ты простишь и останешься, я, пожалуй, не выстою.
до потери сознаний, пьяных вспышек и выстрелов
уходи без соплей и ненужной лингвистики.
взгляды в прошедшее — глупо.двусмысленно.
хочешь, покурим? а после пролистывай
будь со мной сутками, буквами, числами.
будь со мной фальшью, но фальшью единственной.

ты так качественно притворно улыбалась.
тушила пальцами мои уже окурки.
крыла матом так робко и культурно,
долго била по щекам, скручивая дуркой.
летом осень дождями плевалась.

Ученик колдуна
изящным движением
превращает бутылку в розу.
Обещание превращает в угрозу.
Рыхлый сухой верлибр
в опасно ритмичную прозу.
Идущего превращает в бегущего,
бегущего — в лежащего стонущего.
Это простая магия —
ничего стоящего.

Сам колдун превращает
молчание-золото
в свинцовые слитки воя.
Растворяется в красном дыму
на глазах конвоя.
Умеет, к примеру, мёртвое
превращать обратно в живое,
возвращать через Лету в лето,
без паромщика, вброд,
но магический кодекс гласит:
можно только наоборот.

Или вот дурак
стучит варёным яйцом по столу,
чистит, разламывает, находит иглу.
Так приходит конец
вселенскому злу.
Само яйцо, между прочим,
он съест потом, посолив.
Дурак раздражающе весел,
удачлив, нелеп, болтлив.
Даже сидя по пояс в трясине,
не хандрит, не скорбит ни о ком.
Если я когда-нибудь вырасту —
вот бы стать дураком.

Чтобы двигаться, как дурак,
не петляя, не семеня.
Выйти в город за страхом с утра,
всё продать — купить семена.
Уложить их дремать пока
в колыбель горшка
и нанять им няньку, прибывшую издалека:
будет петь им песни в тоске
на своём родном языке.
Как пробьётся цветочек аленький —
срезать,
смять,
сварить в молоке.

Чья-то боль уйдёт в облака
от волшебного молока.
Я же снова пойду за страхом —
подманивать, выкликать —
подающий большие надежды
ученик дурака.

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,-
Любуйся ими — и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими — и молчи.

Лишь жить в себе самом умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью — и молчи!..
_______________
* Silentium — Молчание! (лат.)